РБК-акции

Из письма Петимат Исмаиловой, мамы Юсупа: «Юсуп – наш третий ребенок, старшему сыну четыре года, а дочке – три. Юсуп родился в срок, сразу задышал и закричал, но врачи в роддоме обнаружили у него тяжелый порок сердца. Сына поместили в реанимацию, начали лечить, но ничего не помогало. В конце октября Юсупа прооперировали, он очень тяжело восстанавливался. После операции у сына пропал голос, врачи поставили диагноз "парез голосовых связок". А в полгода у малыша начался кашель с мокротой и одышка, которая усиливалась, стоило ему подвигаться. В год и месяц Юсуп начал ходить самостоятельно, даже бегать пытается, но тут же заходится от кашля и задыхается. А когда плачет, у него синеет носогубной треугольник…» →

Из письма Ирины Левенец, мамы Богдана: «Еще до рождения сына врач, проводивший УЗИ, обнаружил у него проблемы с сердцем. Дополнительное обследование показало, что у малыша сужение аорты, очень опасный порок сердца, в таких случаях ребенку необходима операция сразу после рождения. В нашей области, к сожалению, нет клиник, где делают такие операции. Из-за пандемии коронавирусной инфекции нас отказались принимать как в Москве, так и в ближайшем к нам федеральном медицинском центре в Воронеже...» →

Из письма Ксении Пластовской, мамы Роберта: «Сыну было полгода, когда у него обнаружили врожденную тугоухость. С тех пор мы стали наблюдаться у сурдолога. А нынче в январе врач рекомендовал сделать МРТ головного мозга, чтобы оценить состояние среднего уха. К нашему ужасу, исследование неожиданно показало, что у Роберта в голове образовалась злокачественная опухоль мозолистого тела и боковых желудочков. Ее нужно было срочно удалять, и хирурги провели сыну операцию. Но удалить смогли только небольшую часть опухоли, так как она расположена в опасном месте. Оставшаяся часть опухоли признана неоперабельной, но удалить ее нужно срочно, так как она агрессивная и быстро растет. Единственное, что поможет сыну, – курс протонной терапии...» →

Во время родов Кире повредили плечевое сплетение правой руки так, что ручка повисла тряпочкой. Девочка проходила курсы лечения во многих клиниках, но кардинальных улучшений не было. Кире готовы помочь в Ярославле, где есть врачи с большим положительным опытом лечения акушерского паралича. Предстоит серия операций, но они не оплачиваются из госбюджета. У родителей девочки нет возможности оплатить их самостоятельно – все свободные средства идут на погашение кредитов за предыдущее лечение Киры. →

Из письма Александра Макова, папы Алисы: «Еще до рождения дочки врачи заподозрили у нее порок сердца – их насторожили результаты обследования, которое жена проходила во время беременности. Мы решили провериться у других врачей сначала у нас в области, затем в Москве, но выводы у всех были неизменными – порок сердца, дефект межжелудочковой перегородки. По совету специалистов жена рожала в роддоме, где есть реанимация новорожденных...» →

Из письма Елены Дубровиной, мамы Вероники: «У Вероники с самого рождения все тело было в странных бледных пятнах. А в шесть месяцев у дочки начались кровотечения, и ее госпитализировали. Обследование выявило генетический синдром МакКьюна – Олбрайта – Брайцева. Пятна – одно из проявлений болезни, но гораздо опаснее другое – поражение костной ткани. Кости теряют прочность, в результате искривляются и ломаются. Первый перелом у Вероники случился в восемь месяцев, тогда она сломала шейку бедра…» →

Из письма Светланы Усаевой, мамы Ромы: «В середине марта мой Рома получил страшнейший ожог электричеством. Три недели он провел в ожоговом отделении в Москве, и, к нашему великому счастью, врачам удалось спасти Рому. Но он все еще находится в медикаментозной коме, подключен к аппарату искусственной вентиляции легких. Спасибо Русфонду и всем, кто помог купить такие нужные расходники для проведения диализа и дорогие перевязочные средства. Но площадь ран у Ромы огромна – на одну перевязку требуется 20–25 коробок специализированного противоожогового материала, а заживление идет медленно...» →

Из письма Наталии Камакиной, мамы Андрюши: «У Андрюши с рождения была странная форма головы: лоб заостренный, виски будто приплюснутые. Меня это очень тревожило, но врачи сказали, что все в норме, и выписали из роддома. А в месяц на плановом осмотре в поликлинике невролог сразу обратила внимание на форму лба сына и направила нас к нейрохирургу, а тот сказал, что у Андрюши лобные кости срослись еще внутриутробно и со временем они будут сжимать растущий мозг. Мы даже предположить не могли, что у сына такая опасная патология, которая может привести к потере зрения, слуха и нарушению умственного развития!..» →

Из письма Ольги Якушкиной, мамы Эли: «Наши беды начались на второй день после рождения дочки. У нее появилась рвота, вздулся живот. Элю экстренно прооперировали, в ходе операции у нее обнаружили заворот кишок, множественный некроз тонкого кишечника, кишечную непроходимость. После удаления омертвевших тканей у дочки осталось всего 15 см тонкой кишки – тогда как в норме ее длина составляет 2 м. Две недели дочку выхаживали в реанимации, затем перевели в отделение хирургии, кормили через капельницу – по 5 мл каждые три часа. Когда состояние Эли улучшилось, нас перевели в Детскую городскую клиническую больницу (ДГКБ) №13 имени Н.Ф. Филатова. Там попытались перевести дочку на обычное питание, но не получилось – пища не усваивалась. Вернулись к внутривенному введению питательных смесей…» →