Крым-акции

Из письма Николая Лохматова, папы Владика: «Первый тяжелый приступ с потерей сознания случился у Владика в восемь месяцев – он тогда перенес вирусную инфекцию с высокой температурой. Мы немедленно отвезли сына в детскую больницу. Две недели он был в реанимации, потом месяц в отделении неврологии. Первое время приступы мучали сына сериями ежедневно. Врачи несколько раз меняли комбинацию противосудорожных лекарств, но они мало помогали. Три года назад Владику установили стимулятор блуждающего нерва, и стало полегче: приступы случались реже...» →

Из письма Елены Смирновой, мамы Серафимы: «Серафима и Вика – наши двойняшки, они родились раньше срока. Малышек благополучно выходили, но у Симы из-за перенесенной гипоксии возникли тяжелые двигательные нарушения. Дочка отставала в развитии, не могла сама стоять и ходить. Мы приложили все силы, чтобы помочь Симе восстановиться, – возили ее на лечение и реабилитацию, занимались дома. В результате в пять лет дочка сделала первые шаги, а в семь лет пошла в обычную школу и уже окончила второй класс...» →

Из письма Юлии Петрушенко, мамы Аниты: «Анита не слышит с самого рождения. Эту особенность она унаследовала от нас с мужем. Конечно, мы надеялись, что случится чудо – дочка будет слышать, но этого не произошло. Анита посещает сад для глухих детей и вместе с тем охотно общается со слышащими сверстниками с помощью жестов. Но не вполне понимает разговорную речь и, когда к ней обращаются, в недоумении пожимает плечиками. Дочка занимается с логопедом, готовится к школе. Ей очень нужны сверхмощные слуховые аппараты...» →

Из письма Марины Васенко, мамы Сони: «Соня росла здоровой и активной, только была очень худенькой. В семь лет она начала заниматься акробатикой. После очередных соревнований у дочки заболела спина. Мы обратились к ортопеду, который выявил сколиоз 1-й степени. Ни тренировки в бассейне, ни постоянные упражнения для спины, ни ношение корсета не помогли – искривление усиливалось, боли в спине стали постоянными, началась одышка...» →

Из письма Людмилы Журавлевой, мамы Ильи: «В нашей семье ни у кого не было проблем со слухом, и мы даже предположить не могли, что они возникнут у Илюши. Он развивался как все здоровые дети, и только к полутора годам стало понятно, что сын не реагирует на звуки и не пытается их произносить. После обследования оказалось, что у Ильи двусторонняя глухота. Врачи обнадежили, что со сверхмощными слуховыми аппаратами малыш будет слышать и даже научится говорить. Первый аппарат мы купили сами – денег хватило только на один, но зато сын с раннего возраста привык его носить...» →

Из письма Елены Крышни, мамы Богдана: «Богдан – наш единственный ребенок. Он родился на два месяца раньше срока, перенес недостаток кислорода, из-за этого серьезно пострадал головной мозг, развилась гидроцефалия (водянка). Пять месяцев малыша выхаживали в больнице, прогнозы врачей были неутешительными. В год Богдану поставили диагноз „детский церебральный паралич“, а еще через полгода разрешили начать реабилитацию. Нас готовили к тому, что сын будет просто лежать, но он, хоть и с отставанием, развивается...» →

Из письма Максима Радзиевского, папы Димы: «Сын заболел два года назад. У него начался и долго не прекращался сильный насморк, обычные капли в нос не помогали. Врач заподозрил у Димы доброкачественную опухоль в левой околоносовой пазухе. Мы живем в Херсонской области и вначале обратились в местную больницу, здесь сыну начали проводить хирургическое лечение. Но у него открылось носовое кровотечение, врачи не могли справиться, и нас направили в киевский медицинский центр. Опухоль удалили, но все оказалось гораздо серьезнее: выяснилось, что это нейробластома...» →

Из письма Светланы Баскаковой, мамы Вани: «Ваня – наш первенец. Роды у меня были тяжелыми, сын перенес асфиксию, без помощи аппаратуры задышал только на 19-й день. После выписки наблюдался у невролога. В семь месяцев у Вани начались судорожные приступы, которые еще ухудшили его состояние. К счастью, врачи подобрали подходящие лекарства, и вот уже почти семь лет, как мы забыли об эпилептических приступах. Тогда нам помогли читатели Русфонда. Мы с мужем много сил вложили в Ванино развитие и реабилитацию...» →

Из письма Марии Тимощук, мамы Ани: «Ни у кого в нашей семье не было проблем со слухом, поэтому до Аниного четырехлетия мы даже не подозревали, что дочка плохо слышит. Настораживало то, что Аня практически не говорила фразами, но я сама поздно начала говорить и думала, что она эту особенность унаследовала от меня. Мы обратились к врачу, только когда заметили, что Аня, когда ей что-то говорят, внимательно всматривается в движение губ собеседника. Тогда я отвела дочку к врачу, и у нее обнаружили двустороннюю тугоухость...» →